Этот год оказался не самым простым в исследовании космоса. Пока к важным достижениям можно отнести успешную посадку марсохода Curiosity, а вот российский проект Фобос-грунт не был реализован. В области международного сотрудничества также возникли проблемы. Ведущая организация, занимающаяся исследованием космического пространства – NASA – в феврале претерпела значительные бюджетные сокращения, что привело к выходу американцев из европейского проекта ExoMars, в рамках которого в 2016 году к Марсу должен быть запущен один марсоход, а в 2018 году – еще два. Правда, агентство вместо этого запланировало собственный проект InSight, стоимость которого будет заметно ниже благодаря использованию решений и техники, примененных на аппарате Феникс. Впрочем, как только что севший марсоход, так и будущий спускаемый (но неподвижный) модуль будут делаться силами не только американских организаций. Если сами аппараты, их системы жизнеобеспечения делаются в США, то научная аппаратура делается по всему миру, в том числе, в России. Однако по мнению Дэвида Саусвуда, бывшего руководителя департамента научных и роботизированных исследований ЕКА, агентство должно продолжать делать упор на международное сотрудничество.

«В конце концов, экономическая выгода сотрудничества должна значительно перевесить возможные риски, – говорит он. – Понимание ошибок, совершенных в прошлом (речь идет о проекте ExoMars – КЖ), жизненно необходимо для успеха таких начинаний». Сейчас Саусвуд является научным сотрудником Имперского колледжа Лондона, президентом Королевского астрономического общества и членом консультативного совета космического агентства Великобритании.

Проект ExoMars Саусвуд рассматривает как хороший пример для изучения ошибок, которые могут быть допущены, когда космические агентства пытаются совместными усилиями решить одну проблему. Миссия родилась в 2005 году как чисто европейский проект, который, правда, планировалось запустить на борту ракеты-носителя Союз. Но планируемый аппарат быстро усложнился, заставляя европейцев искать партнеров. NASA включилась в работу в 2009 году. В результате облик всей миссии претерпел значительные изменения. Теперь проект должен был решать как проблемы, стоящие перед ЕКА, так и стоящие перед NASA, а также подготовить почву для будущего забора грунта красной планеты – одной из важнейших задач, стоящих перед NASA. Поэтому к октябрю 2009 года один аппарат превратился в три – европейский марсоход в 2016 году и два американских – в 2018. В апреле 2011 года NASA отказалась от идеи запуска своих аппаратов в рамках проекта, а в феврале этого года полностью его покинула после 20-процентного сокращения финансирования. «Для меня, моих старых коллег по Европейскому космическому агентству и просто для многих людей из европейского научного сообщества это был неприятный удар», – считает Саусвуд. Он даже опасается, что этот инцидент может повлиять на дальнейшее сотрудничество двух агентств. «Большая часть европейских ученых имеют сильные связи с американскими коллегами, и это не изменилось, – говорит Саусвуд. – Совсем по-другому, и это то, что я в первую очередь хочу донести, обстоит дело на уровне управления. Риски изменились, и США, бывшие непререкаемым партнером номер один в сотрудничестве, сильно потеряли в доверии». Сейчас лакуну, образовавшуюся при выходе США из проекта, заняла Россия.

Саусвуд выделяет пять основных уроков, которые можно извлечь из проекта ExoMars и других международных проектов, реализация которых не пошла как должно (среди примеров называется Solar Polar Mission, также общее начинание ЕКА и NASA, из которого американцы вышли в 1981 году, в результате чего Европа работал над проектом сама, запустив аппарат Улисс).

Во-первых, каждая сторона должна понимать мотивацию других участников проекта. Во-вторых, все участники должны быть готовы отказаться от каких-то аспектов проекта, если бюджет начнет выходить из-под контроля. Отсюда следует третий вывод: аппарат должен иметь модульную структуру, так, чтобы весь проект мог быть реализован, если несколько его составных частей просто-напросто удалены. В-четвертых, надо помнить, что любые международные соглашения не являются железной гарантией. Даже если дело касается миллиардов долларов, они могут быть разорваны. «Казалось невозможным, что NASA откажется от миссии по забору марсианского грунта после того, как эта задача была указана главным приоритетом в ежедекадном отчете (Национальной академии наук США – КЖ), но это случилось», – говорит Саусвуд. Наконец, пятый, и последний урок: если планируется серьезная международная миссия, необходимо придумать сильные политические причины для сотрудничества. Политики не будут держаться за проект, какой бы научной ценности он не имел, но будут сражаться за то, что принесет другую выгоду.

«Сотрудничество выходит за чисто экономические рамки. Оно разрушает культурные преграды, повышает уровень общего доверия, открывает новые возможности в научном сотрудничестве и вызывает глобальный интерес общества, что в конце концов полезно для всего человечества, – говорит Саусвуд. – Ущерб, нанесенный разрывом договора, пусть даже формально безупречным, по всем этим причинам должен избегаться».